Крымские татары во время Великой Отечественной войны

"Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера - величайшего сына немецкого народа... Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетённых народов." Это из речи председателя Татарского комитета Джеляла Абдурешидова на торжественном собрании 3 января 1942 года в Симферополе.

Накануне Великой Отечественной войны крымские татары составляли меньше одной пятой населения полуострова. Вот данные переписи 1939 года [1]:

Тем не менее, татарское меньшинство ничуть не было ущемлено в своих правах по отношению к русскоязычному населению. Скорее наоборот.

Государственными языками Крымской АССР являлись русский и татарский. В основу административного деления автономной республики был положен национальный принцип. В 1930 году были созданы национальные сельсоветы: русских — 207, татарских — 144, немецких — 37, еврейских — 14, болгарских — 9, греческих — 8, украинских — 3, армянских и эстонских — по 2. Кроме того, были организованы национальные районы. В 1930 году было 7 таких районов: 5 татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), 1 немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и 1 еврейский (Фрайдорфский) [2]. Во всех школах дети нацменьшинств обучались на своём родном языке.

Более того, зачастую «коренизация» проводилась принудительным образом. Так произошло, например, в населённом преимущественно болгарами Ново-Царицынском сельсовете, где крымские власти попытались перевести преподавание на болгарский язык. Однако против этого решительно выступило само болгарское население:

«Категорически заявляем, что не желаем калечить своих детей, и преподавание болгарского языка в наших школах считаем не нужным. Наши дети, изучая болгарский язык, не успевают по русскому, а, не умея читать и писать по-русски, не могут учиться в средних и высших учебных заведениях. В Болгарию нам ехать уже не придётся, да и незачем» [3].

В результате не понимающие линии партии «несознательные» болгары решили просить районный отдел народного образования прислать им русских учителей.

После начала Великой Отечественной войны многие крымские татары были призваны в Красную Армию. Однако служба их оказалась недолгой. Стоило фронту приблизиться к Крыму, как дезертирство и сдача в плен среди них приняли массовый характер. Стало очевидным, что крымские татары ждут прихода германской армии и не хотят воевать. Немцы же, используя сложившуюся обстановку, разбрасывали с самолётов листовки с обещаниями «решить, наконец, вопрос об их самостоятельности» — разумеется, в виде протектората в составе Германской империи. Из числа татар, сдавшихся в плен на Украине и других фронтах, готовились кадры агентуры, которые забрасывались в Крым для усиления антисоветской, пораженческой и профашистской агитации. В результате части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными и после вступления немцев на территорию полуострова подавляющее большинство их личного состава дезертировало [4]. Вот что говорится об этом в докладной записке заместителя наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулова и заместителя наркома внутренних дел СССР И.А.Серова на имя Л.П.Берии, датированной 22 апреля 1944 года:

«...Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар ... 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении её из Крыма...» [5].

Как мы видим, дезертирство крымских татар было практически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населённым пунктам. Так, в деревне Коуш из 132 призванных в 1941 году в Красную Армию дезертировали 120 человек [6].

Затем началось прислужничество оккупантам.

«С первых же дней своего прихода немцы, опираясь на татар-националистов, не грабя их имущество открыто, так, как они поступали с русским населением, старались обеспечить хорошее отношение к себе местного населения», — писал начальник 5-го партизанского района Красников [7].

А вот красноречивое свидетельство немецкого фельдмаршала Эриха фон Манштейна:

«...большинство татарского населения Крыма было настроено весьма дружественно по отношению к нам. Нам удалось даже сформировать из татар вооружённые роты самообороны, задача которых заключалась в охране своих селений от нападений скрывавшихся в горах Яйлы партизан. Причина того, что в Крыму с самого начала развернулось мощное партизанское движение, доставлявшее нам немало хлопот, заключалась в том, что среди населения Крыма, помимо татар и других мелких национальных групп, было всё же много русских» [8].

«Татары сразу же встали на нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи. Ко мне прибыла татарская депутация, принёсшая фрукты и красивые ткани ручной работы для освободителя татар “Адольфа Эффенди”» [9].

11 ноября 1941 года в Симферополе и ряде других городов и населённых пунктов Крыма были созданы так называемые «мусульманские комитеты». Организация этих комитетов и их деятельность проходила под непосредственным руководством СС. Впоследствии руководство комитетами перешло к штабу СД. На базе мусульманских комитетов был создан «татарский комитет» с централизованным подчинением Крымскому центру в Симферополе с широко развитой деятельностью по всей территории Крыма [10].

Уже в октябре 1941 года немцы начали привлекать крымских татар для борьбы с партизанами и формировать из них роты самообороны. Поначалу создание отрядов самообороны носило неорганизованный характер и зависело от инициативы местных немецких начальников [11]. После того, как фюрер дал добро на массовое использование крымских татар, учёт татарских добровольцев был поручен начальнику оперативной группы «Д» полиции безопасности и СД на юге оккупированной территории СССР оберфюреру СС Отто Олендорфу [12], впоследствии казнённому по приговору Нюрнбергского военного трибунала [13].

Как сказано в справке Главного командования сухопутных войск Германии:

"3 января 1942 г. под его (Олендорфа) председательством состоялось первое официальное торжественное заседание татарского комитета в Симферополе по случаю начала вербовки. Он приветствовал комитет и сообщил, что фюрер принял предложение татар выступить с оружием в руках на защиту их родины от большевиков. Татары, готовые взять в руки оружие, будут зачислены в немецкий вермахт, будут обеспечиваться всем и получать жалованье наравне с немецкими солдатами."

В ответной речи председатель татарского комитета сказал следующее: “Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаю их мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии и татары все до одного выступят на борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера — величайшего сына немецкого народа. Заложенная в нас вера придаёт нам силы для того, чтобы мы без раздумывания доверились руководству немецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетённых народов”.

После утверждения общих мероприятий татары попросили разрешение закончить это первое торжественное заседание — начало борьбы против безбожников — по их обычаю, молитвой, и повторили за своим муллой следующие три молитвы:

1-я молитва: за достижение скорой победы и общей цели, а также за здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера.

2-я молитва: за немецкий народ и его доблестную армию.

3-я молитва: за павших в боях солдат немецкого вермахта.

На этом заседание закончилось» [14].

Многие татары использовались в качестве проводников карательных отрядов. Отдельные татарские подразделения посылались на Керченский фронт и частично на Севастопольский участок фронта, где участвовали в боях против Красной Армии.

В вопросах карательной деятельности крымско-татарским формированиям была предоставлена большая самостоятельность. Татарские добровольческие отряды являлись исполнителями массовых расстрелов советских граждан. На обязанности татарских карательных отрядов лежало выявление советского и партийного актива, пресечение деятельности партизан и патриотических элементов в тылу у немцев, охранная служба в тюрьмах и лагерях СД, лагерях военнопленных [15].

В эту работу татарские националисты и оккупационные власти вовлекали широкие слои татарского населения. Как правило, местные «добровольцы» использовались в одной из следующих структур:

1. Крымско-татарские соединения в составе германской армии.
2. Крымско-татарские карательные и охранные батальоны СД.
3. Аппарат полиции и полевой жандармерии.
4. Аппарат тюрем и лагерей СД [16].

Лица татарской национальности, служившие в карательных органах и войсковых частях противника, обмундировывались в немецкую форму и обеспечивались оружием. Лица, отличившиеся в своей предательской деятельности, назначались немцами на командные должности [17].

Как отмечалось в уже цитированной справке Главного командования германских сухопутных войск, составленной 20 марта 1942 года:

«Настроение у татар хорошее. К немецкому начальству относятся с послушанием и гордятся, если им оказывают признание на службе или вне. Самая большая гордость для них — иметь право носить немецкую униформу.

Много раз высказывали желание иметь русско-немецкий словарь. Можно заметить, какую они испытывают радость, если оказываются в состоянии ответить немцу по-немецки» [18].

Помимо службы в добровольческих отрядах и карательных органах противника, в татарских деревнях, расположенных в горно-лесной части Крыма, были созданы отряды самообороны, в которых состояли татары, жители этих деревень. Они получили оружие и принимали активное участие в карательных экспедициях против партизан.

Как сказано в той же справке:

«В отношении испытания татар в боях с партизанами могут служить сведения о татарских ротах самозащиты, в общем, эти сведения можно считать вполне положительными. Такая оценка может быть дана всем военным акциям, в которых принимали участие татары. Получены хорошие сведения при выполнении различных мероприятий разведывательного характера. В отношении дисциплины и темпов передвижения на марше роты показали себя с хорошей стороны. В столкновениях с партизанами и в небольших боях войсковые части вели бои уверенно, полностью или частично уничтожая партизан или обращая их в бегство, как, например, в районе Бахчисарая, Карабогаза и Судака. В последнем случае велись бои с регулярными русскими войсками. О боевом духе могут свидетельствовать потери — около 400 убитых и раненых. Следует отметить, что из общего числа — 1600 человек только один перебежал к партизанам и один не вернулся из отпуска» [19].

Во многих случаях татарские отряды в жестокости превосходили регулярные части СД. Например, в Судакском районе в 1942 году группой самооборонцев-татар был ликвидирован разведывательный десант Красной Армии, при ликвидации десанта самооборонцами были пойманы и сожжены живыми 12 советских парашютистов [20].

Столь же зверски расправлялись крымско-татарские отряды и с мирным населением. Доходило до того, что, спасаясь от расправы, русскоязычные жители Крыма зачастую обращались за помощью к немецким властям — и находили у них защиту!

Подобное рвение не осталось без награды. За прислужничество немцам многие сотни крымских татар были награждены особыми знаками отличия, утверждёнными Гитлером — «За храбрость и особые заслуги, проявленные населением освобождённых областей, участвовавших в борьбе с большевизмом под руководством германского командования» [21].

Весьма интересно пролистать издававшуюся в оккупированном Крыму с 1942 по 1944 год газету «Азат Крым» («Освобождённый Крым»). Вот некоторые типичные цитаты [22].

3 марта 1942 года:
После того как наши братья-немцы перешли исторический ров у ворот Перекопа, для народов Крыма взошло великое солнце свободы и счастья.

10 марта 1942 года:
Алушта. На собрании, устроенном мусульманским комитетом, мусульмане выразили свою благодарность Великому Фюреру Адольфу Гитлеру-эфенди за дарованную им мусульманскому народу свободную жизнь. Затем устроили богослужение за сохранение жизни и здоровья на многие лета Адольфу Гитлеру-эфенди.

В этом же номере:
Великому Гитлеру — освободителю всех народов и религий! 2 тысячи татар дер. Коккозы и окрестностей собрались для молебна ... в честь германских воинов. Немецким мученикам войны мы сотворили молитву ... Весь татарский народ ежеминутно молится и просит Аллаха о даровании немцам победы над всем миром. О, великий вождь, мы говорим Вам от всей души, от всего нашего существа, верьте нам! Мы, татары, даем слово бороться со стадом евреев и большевиков вместе с германскими воинами в одном ряду!.. Да благодарит тебя Господь, наш великий господин Гитлер!

20 марта 1942 года:
Совместно со славными братьями-немцами, подоспевшими, чтобы освободить мир Востока, мы, крымские татары, заявляем всему миру, что мы не забыли торжественных обещаний Черчилля в Вашингтоне, его стремления возродить жидовскую власть в Палестине, его желания уничтожить Турцию, захватить Стамбул и Дарданеллы, поднять восстание в Турции и Афганистане и т.д. и т.п. Восток ждёт своего освободителя не от солгавшихся демократов и аферистов, а от национал-социалистической партии и от освободителя Адольфа Гитлера. Мы дали клятву идти на жертвы за такую священную и блестящую задачу.

10 апреля 1942 года. Из послания Адольфу Гитлеру, принятого на молебне более 500 мусульман г. Карасубазара:
Наш освободитель! Мы только благодаря Вам, Вашей помощи и благодаря смелости и самоотверженности Ваших войск, сумели открыть свои молитвенные дома и совершать в них молебны. Теперь нет и не может быть такой силы, которая отделила бы нас от немецкого народа и от Вас. Татарский народ поклялся и дал слово, записавшись добровольцами в ряды немецких войск, рука об руку с Вашими войсками бороться против врага до последней капли крови. Ваша победа — это победа всего мусульманского мира. Молимся Богу за здоровье Ваших войск и просим Бога дать Вам, великому освободителю народов, долгие годы жизни. Вы теперь есть освободитель, руководитель мусульманского мира — газы Адольф Гитлер.

В этом же номере:
Освободителю угнетённых народов, сыну германского народа Адольфу Гитлеру.

Мы, мусульмане, с приходом в Крым доблестных сынов Великой Германии с Вашего благословения и в память долголетней дружбы стали плечом к плечу с германским народом, взяли в руки оружие и начали до последней капли крови сражаться за выдвинутые Вами великие общечеловеческие идеи — уничтожение красной жидовско-большевистской чумы до конца и без остатка.

Наши предки пришли с Востока, и мы ждали освобождения оттуда, сегодня же мы являемся свидетелями того, что освобождение нам идёт с запада. Может быть, первый и единственный раз в истории случилось так, что солнце свободы взошло с запада. Это солнце — Вы, наш великий друг и вождь, со своим могучим германским народом.

Президиум Мусульманского Комитета.

Что же могут возразить на это защитники «униженных и оскорблённых» народов? Основной их выглядит следующим образом:

«Обвинение в предательстве, действительно совершенном отдельными группами крымских татар, было необоснованно распространено на весь крымско-татарский народ» [23].

Дескать, не все татары служили немцам, а лишь «отдельные группы», в то время как другие боролись с оккупантами на фронте, в подполье или в партизанских отрядах. Однако в Германии тоже существовало антигитлеровское подполье. Так что же, записывать немцев в наши союзники по Великой Отечественной войне?

Давайте сосчитаем количество крымских татар, воевавших на каждой из сторон. Вот что говорится в цитированной выше справке Главного командования сухопутных войск Германии о формировании из них вспомогательных войск:

«Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:

1. Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.

2. Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.

Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.

В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:

а) в населённых пунктах — около 6000 добровольцев;

б) в лагерях — около 4000 добровольцев.

Всего — около 10 000 добровольцев.

По данным татарского комитета, старосты деревень организовали ещё около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

Таким образом, при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены» [24].

В дневнике боевых действий находившейся в Крыму 11-й немецкой армии приводятся более детальные сведения о вербовке татар по состоянию на 15 февраля 1942 года:

«Результаты рекрутирования татар:
1. Город Симферополь — 180 человек;
2. Округ северо-восточнее Симферополя — 89;
3. Южнее Симферополя — 64;
4. Юго-западнее Симферополя — 89;
5. Севернее Симферополя — 182;
6. Район Джанкоя — 141;
7. Евпатории — 794;
8. Зайтлер-Ички — 350;
9. Сарабуса — 94;
10. Биюк-Онлара — 13;
11. Алушты — 728;
12. Карасубазара — 1000;
13. Бахчисарая — 389;
14. Ялты — 350;
15. Судака (ввиду высадки десанта русских данные проверяются) — 988;
16. Лагерь военнопленных в Симферополе — 334;
17. в Биюк-Онларе — 22;
18. Джанкое — 281;
19. Николаеве — 2800;
20. Херсоне — 163;
21. Дополнительно в Биюк-Онларе — 204.
Всего 9255 человек...» [25].

Поступившие на службу к немцам крымские татары были распределены следующим образом:

«Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом: большая часть была разделена на маленькие группы по 3–10 человек и распределена между ротами, батареями и другими войсковыми частями: незначительная часть — в закрытых войсковых частях — присоединена к отрядам, например одна рота вместе с кавказской ротой присоединена к 24-му сапёрному батальону» [26].

На страницах весьма специфического издания («Книга составляет документальную историческую основу проводимых в Российской Федерации мер по реабилитации поруганных и наказанных народов» [27]) его автор Н.Ф.Бугай честно сообщает, что «в подразделениях немецкой армии, дислоцировавшейся в Крыму, состояло, по приблизительным данным, более 20 тыс. крымских татар» [28].

А вот образчик официозной перестроечной пропаганды:

«Разумеется, нельзя отрицать сам факт сотрудничества лиц крымско-татарского происхождения с фашистским военным командованием и спецслужбами, их прямое участие в полицейско-карательных операциях, в борьбе с партизанами и в боях против Советской Армии. Однако даже если исходить из приведённых выше цифровых данных (около 20 тыс. человек из примерно 200-тысячного крымско-татарского населения), то общее число таких бойцов составит менее 10%. Все это позволяет говорить о том, что в предательский союз с гитлеровскими оккупантами вступила не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть крымских татар» [29].

Замечательная логика! Остаётся лишь применить её к Третьему Рейху. В 1939 году население Германии составляло 80,6 млн человек [30]. Из них в вооружённые силы и войска СС с 1 июня 1939 года по 30 апреля 1945 года было призвано всего лишь 17,9 млн человек [31]. Всё это позволяет говорить о том, что в вероломном нападении на нашу страну участвовала не основная масса, а лишь сравнительно небольшая часть немецкого народа. В то время как остальной немецкий народ, надо полагать, сплошь состоял из убеждённых антифашистов.

Если же не заниматься дешёвой демагогией, то приходится признать, что практически всё крымско-татарское население призывного возраста служило в тех или иных немецких формированиях.

А сколько крымских татар воевало на нашей стороне? Сразу же отбросим фантастические цифры, высасываемые из пальца радетелями «поруганных и наказанных народов»:

«Всего награждено около 50 тысяч крымских татар, и число это могло бы быть значительно большим, если бы массовые награждения в основном проводились не на заключительном этапе войны — в 1944–1945 годах, когда крымских татар к высоким наградам уже не представляли» [32].

«Клеймо “предателя” с дьявольским искусством было наложено на весь народ, хотя из 60 тысяч призванных на фронты Великой Отечественной войны крымских татар каждый второй погиб смертью храбрых» [33].

Действительность, как мы видели из процитированных выше документов, куда скромнее. Согласно немецкой справке, в ряды Красной Армии было призвано 10 тысяч крымских татар, согласно докладной записке Б.З.Кобулова и И.А.Серова на имя Л.П.Берии — 20 тысяч. При отступлении советских войск из Крыма подавляющее большинство из них дезертировало, оставшись на территории, оккупированной немцами.

Для полноты картины остаётся ещё выяснить, сколько крымских татар оказалось среди партизан. На 1 июня 1943 года в крымских партизанских отрядах было 262 человека, из них 145 русских, 67 украинцев и ... 6 татар [34]. На 15 января 1944 года, по данным партийного архива Крымского обкома Компартии Украины, в Крыму насчитывалось 3733 партизана, из них русских — 1944, украинцев — 348, татар — 598 человек [35]. Наконец, согласно справке о партийном, национальном и возрастном составе партизан Крыма на апрель 1944 года, среди партизан было: русских — 2075, татар — 391, украинцев — 356, белорусов — 71, прочих — 754 человека [36].

Итак, даже если взять максимальную из приведённых цифр — 598, то соотношение татар в немецкой армии и в партизанах будет больше чем 30 к 1.

Какова же была судьба крымских татар, поступивших на службу к «Гитлеру-эфенди»? На основе рот самообороны были развёрнуты батальоны вспомогательной полиции [37]. К ноябрю 1942 года было сформировано восемь крымско-татарских батальонов, носивших номера с 147-го по 154-й, весной-летом 1943 года — ещё два (155-й и 156-й) [38].

В апреле-мае 1944 года крымско-татарские батальоны сражались против освобождавших Крым советских войск. Так, 13 апреля в районе станции Ислам-Терек на востоке Крымского полуострова против частей 11-го гвардейского корпуса действовали три крымско-татарских батальона (по-видимому, 148-й, 151-й и 153-й), потерявшие только пленными 800 человек. 149-й батальон упорно сражался в боях за Бахчисарай [39].

Остатки крымско-татарских батальонов были эвакуированы морем. В июле 1944 года в Венгрии из них был сформирован Татарский горно-егерский полк СС, вскоре развёрнутый в 1-ю Татарскую горно-егерскую бригаду СС численностью до 2500 человек под командованием штандартенфюрера СС В.Фортенбаха [40]. Некоторое количество крымских татар было переброшено во Францию и включено в состав запасного батальона Волжско-татарского легиона. Другие, в основном необученная молодёжь, были зачислены в состав вспомогательной службы противовоздушной обороны [41].

После освобождения Крыма советскими войсками наступил час расплаты:

«Государственный Комитет Обороны
товарищу Сталину И.В.

10 мая 1944 г.

Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента.

По состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5381 человек.

Изъято незаконно хранящегося населением оружия 5395 винтовок, 337 пулемётов, 250 автоматов, 31 миномёт и большое количество гранат и винтовочных патронов...

Из частей Красной Армии к 1944 г. дезертировало свыше 20 тыс. татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии...

Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма.

Считаем целесообразным расселить крымских татар в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР для использования на работах как в сельском хозяйстве — колхозах, совхозах, так и в промышленности и на строительстве.

Вопрос о расселении татар в Узбекской ССР согласован с секретарём ЦК КП(б) Узбекистана т. Юсуповым.

По предварительным данным, в настоящее время в Крыму насчитывается 140–160 тыс. татарского населения. Операция по выселению будет начата 20–21 мая и закончена 1-го июня. Представляю при этом проект постановления Государственного Комитета Обороны, прошу Вашего решения.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л.Берия» [42].

На следующий день, 11 мая 1944 года Государственный Комитет Обороны принял постановление №5859сс «О крымских татарах»:

«В период Отечественной войны многие крымские татары изменили Родине, дезертировали из частей Красной Армии, обороняющих Крым, и переходили на сторону противника, вступали в сформированные немцами добровольческие татарские воинские части, боровшиеся против Красной Армии; в период оккупации Крыма немецко-фашистскими войсками, участвуя в немецких карательных отрядах, крымские татары особенно отличались своими зверскими расправами по отношению советских партизан, а также помогали немецким оккупантам в деле организации насильственного угона советских граждан в германское рабство и массового истребления советских людей.

Крымские татары активно сотрудничали с немецкими оккупационными властями, участвуя в организованных немецкой разведкой так называемых “татарских национальных комитетах” и широко использовались немцами для цели заброски в тыл Красной Армии шпионов и диверсантов. “Татарские национальные комитеты”, в которых главную роль играли белогвардейско-татарские эмигранты, при поддержке крымских татар направляли свою деятельность на преследование и притеснение нетатарского населения Крыма и вели работу по подготовке насильственного отторжения Крыма от Советского Союза при помощи германских вооружённых сил.

Учитывая вышеизложенное, Государственный Комитет Обороны

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Выселение возложить на НКВД СССР. Обязать НКВД СССР (тов. Берия) выселение крымских татар закончить к 1 июня 1944 г.

2. Установить следующий порядок и условия выселения:

а) разрешить спецпереселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 килограммов на семью.

Остающиеся на месте имущество, здания, надворные постройки, мебель и приусадебные земли принимаются местными органами власти; весь продуктивный и молочный скот, а также домашняя птица принимаются Наркоммясомолпромом, вся сельхозпродукция — Наркомзагом СССР, лошади и другой рабочий скот — Наркомземом СССР, племенной скот — Наркомсовхозов СССР.

Приём скота, зерна, овощей и других видов сельхозпродукции производить с выпиской обменных квитанций на каждый населённый пункт и каждое хозяйство.

Поручить НКВД СССР, Наркомзему, Наркоммясомолпрому, Наркомсовхозов и Наркомзагу СССР к 1 июля с.г. представить в СНК СССР предложения о порядке возврата по обменным квитанциям спецпереселенцам принятого от них скота, домашней птицы, сельскохозяйственной продукции;

б) для организации приёма от спецпереселенцев оставленного ими в местах выселения имущества, скота, зерна и сельхозпродукции командировать на место комиссию СНК СССР в составе: председателя комиссии т. Гриценко (заместителя председателя СНК РСФСР) и членов комиссии — т. Крестьянинова (члена коллегии Наркомзема СССР), т. Надьярных (члена коллегии НКМиМП), т. Пустовалова (члена коллегии Наркомзага СССР), т. Кабанова (заместителя народного комиссара совхозов СССР), т. Гусева (члена коллегии НКФина СССР).

Обязать Наркомзем СССР (т. Бенедиктова), Наркомзаг СССР (т. Субботина), НКМиМП СССР (т. Смирнова), Наркомсовхозов СССР (т. Лобанова) для обеспечения приёма от спецпереселенцев скота, зерна и сельхозпродуктов командировать, по согласованию с т. Гриценко, в Крым необходимое количество работников;

в) обязать НКПС (т. Кагановича) организовать перевозку спецпереселенцев из Крыма в Узбекскую ССР специально сформированными эшелонами по графику, составленному совместно с НКВД СССР. Количество эшелонов, станции погрузки и станции назначения по заявке НКВД СССР.

Расчёты за перевозки произвести по тарифу перевозок заключённых;

г) Наркомздраву СССР (т. Митереву) выделить на каждый эшелон со спецпереселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и две медсестры с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпереселенцев в пути; Наркомторгу СССР (т. Любимову) обеспечить все эшелоны со спецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком.

Для организации питания спецпереселенцев в пути выделить Наркомторгу продукты в количестве, согласно приложению №1.

3. Обязать секретаря ЦК КП(б) Узбекистана т. Юсупова, председателя СНК УзССР т. Абдурахманова и народного комиссара внутренних дел Узбекской ССР т. Кобулова до 1 июня с.г. провести следующие мероприятия по приёму и расселению спецпереселенцев:

а) принять и расселить в пределах Узбекской ССР 140–160 тысяч человек спецпереселенцев — татар, направленных НКВД СССР из Крымской АССР.

Расселение спецпереселенцев произвести в совхозных посёлках, существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских посёлках для использования в сельском хозяйстве и промышленности;

б) в областях расселения спецпереселенцев создать комиссии в составе председателя облисполкома, секретаря обкома и начальника УНКВД, возложив на эти комиссии проведение всех мероприятий, связанных с приёмом и размещением прибывающих спецпереселенцев;

в) в каждом районе вселения спецпереселенцев организовать районные тройки в составе председателя райисполкома, секретаря райкома и начальника РО НКВД, возложив на них подготовку к размещению и организацию приёма прибывающих спецпереселенцев;

г) подготовить гужавтотранспорт для перевозки спецпереселенцев, мобилизовав для этого транспорт любых предприятий и учреждений;

д) обеспечить наделение прибывающих спецпереселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов местными стройматериалами;

е) организовать в районах расселения спецпереселенцев спецкомендатуры НКВД, отнеся содержание их за счёт сметы НКВД СССР;

ж) ЦК и СНК УзССР к 20 мая с.г. представить в НКВД СССР т. Берия проект расселения спецпереселенцев по областям и районам с указанием станции разгрузки эшелонов.

4. Обязать Сельхозбанк (т. Кравцова) выдавать спецпереселенцам, направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения, ссуду на строительство домов и на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью, с рассрочкой до 7 лет.

5. Обязать Наркомзаг СССР (т. Субботина) выделить в распоряжение СНК Узбекской ССР муки, крупы и овощей для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августа с.г. ежемесячно равными количествами, согласно приложению №2.

Выдачу спецпереселенцам муки, крупы и овощей в течение июня-августа с.г. производить бесплатно, в расчёт за принятую у них в местах выселения сельхозпродукцию и скот.

6. Обязать НКО (т. Хрулёва) передать в течение мая-июня с.г. для усиления автотранспорта войск НКВД, размещённых гарнизонами в районах расселения спецпереселенцев — в Узбекской ССР, Казахской ССР и Киргизской ССР, автомашин “Виллис” — 100 штук и грузовых — 250 штук, вышедших из ремонта.

7. Обязать Главнефтеснаб (т. Широкова) выделить и отгрузить до 20 мая 1944 года в пункты по указанию НКВД СССР автобензина 400 тонн, в распоряжение СНК Узбекской ССР — 200 тонн.

Поставку автобензина произвести за счёт равномерного сокращения поставок всем остальным потребителям.

8. Обязать Главснаблес при СНК СССР (т. Лопухова) за счёт любых ресурсов поставить НКПС 75 000 вагонных досок по 2,75 м каждая, с поставкой их до 15 мая с.г.; перевозку досок НКПС произвести своими средствами.

9. Наркомфину СССР (т. Звереву) отпустить НКВД СССР в мае с.г. из резервного фонда СНК СССР на проведение специальных мероприятий 30 миллионов рублей.

Председатель Государственного Комитета Обороны И.Сталин» [43].

Операция была проведена быстро и решительно. Выселение началось 18 мая 1944 года, а уже 20 мая заместитель наркома внутренних дел СССР И.А.Серов и заместитель наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулов докладывали в телеграмме на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л.П.Берии:

«Настоящим докладываем, что начатая в соответствии с Вашими указаниями 18 мая с.г. операция по выселению крымских татар закончена сегодня, 20 мая, в 16 часов. Выселено всего 180 014 чел., погружено в 67 эшелонов, из которых 63 эшелона численностью 173 287 чел. отправлены к местам назначения, остальные 4 эшелона будут также отправлены сегодня.

Кроме того, райвоенкомы Крыма мобилизовали 6000 татар призывного возраста, которые по нарядам Главупраформа Красной Армии направлены в города Гурьев, Рыбинск и Куйбышев.

Из числа направляемых по Вашему указанию в распоряжение треста “Московуголь” 8000 человек спецконтингента 5000 чел. также составляют татары.

Таким образом, из Крымской АССР вывезено 191 044 лиц татарской национальности.

В ходе выселения татар арестовано антисоветских элементов 1137 чел., а всего за время операции — 5989 чел.

Изъято оружия в ходе выселения: миномётов — 10, пулемётов — 173, автоматов — 192, винтовок — 2650, боеприпасов — 46 603 шт.

Всего за время операции изъято: миномётов — 49, пулемётов — 622, автоматов — 724, винтовок — 9888 и боепатронов — 326 887 шт.

При проведении операции никаких эксцессов не имело места» [44].

Помимо татар, из Крыма были также выселены болгары, греки, армяне и лица иностранного подданства. Необходимость этого шага обосновывалась в письме Берии Сталину от 29 мая 1944 года:

«После выселения крымских татар в Крыму продолжается работа по выселению и изъятию органами НКВД СССР антисоветского элемента, проверка и прочёска населённых пунктов и лесных районов в целях задержания возможно укрывшихся от выселения крымских татар, а также дезертиров и бандитского элемента.

На территории Крыма учтено проживающих в настоящее время болгар 12 075 чел., греков — 14 300 человек, армян — 9919 человек.

Болгарское население проживает большей частью в населённых пунктах района между Симферополем и Феодосией, а также в районе Джанкоя. Имеется до 10 сельсоветов с населением в каждом от 80 до 100 жителей болгар. Кроме того, болгары проживают небольшими группами в русских и украинских сёлах.

В период немецкой оккупации значительная часть болгарского населения активно участвовала в проводимых немцами мероприятиях по заготовке хлеба и продуктов питания для германской армии, содействовала германским военным властям в выявлении и задержании военнослужащих Красной Армии и советских партизан. За помощь, оказываемую немецким оккупантам, болгары получали от германского командования так называемые “охранные свидетельства”, в которых указывалось, что личность и имущество такого-то болгарина охраняются германскими властями и за посягательство на них грозит расстрел.

Немцами организовывались полицейские отряды из болгар, а также проводилась среди болгарского населения вербовка для посылки на работу в Германию и на службу в германскую армию.

Греческое население проживает в большинстве районов Крыма. Значительная часть греков, особенно в приморских городах, с приходом оккупантов занималась торговлей и мелкой промышленностью. Немецкие власти оказывали содействие грекам в торговле, транспортировке товаров и т.д.

Армянское население проживает в большинстве районов Крыма. Крупных населённых пунктов с армянским населением нет. Организованный немцами “Армянский комитет” активно содействовал немцам и проводил большую антисоветскую работу. В гор. Симферополе существовала немецкая разведывательная организация “Дромедар”, возглавляемая бывшим дашнакским генералом Дро, который руководил разведывательной работой против Красной Армии и в этих целях создал несколько армянских комитетов для шпионской и подрывной работы в тылу Красной Армии и для содействия организации добровольческих армянских легионов.

Армянские национальные комитеты при активном участии прибывших из Берлина и Стамбула эмигрантов проводили работу по пропаганде “независимой Армении”.

Существовали так называемые “армянские религиозные общины”, которые, кроме религиозных и политических вопросов, занимались организацией среди армян торговли и мелкой промышленности. Эти организации оказывали немцам помощь, особенно путём сбора средств “на военные нужды” Германии.

Армянскими организациями был сформирован так называемый “армянский легион”, который содержался за счёт средств армянских общин.

НКВД СССР считает целесообразным провести выселения с территории Крыма всех болгар, греков, армян» [45].

В результате 2 июня 1944 года было принято постановление ГКО №5984сс о выселении с территории Крымской АССР болгар, греков и армян. Выселение должно было состояться в срок с 1 по 5 июля [46].

Подводя итоги операций по выселению из Крыма, Берия докладывал Сталину 5 июля 1944 года:

«Во исполнение Вашего указания, НКВД–НКГБ СССР в период с апреля по июль месяц с.г. была проведена очистка территории Крыма от антисоветских, шпионских элементов, а также выселены в восточные районы Советского Союза крымские татары, болгары, греки, армяне и лица иностранного подданства.

В результате этих мероприятий:

А) изъято антисоветского элемента 7833 чел.
в том числе шпионов 998 чел.
Б) выселено спецконтингента 225 009 чел.
В) изъято нелегально хранящегося у населения оружия 15 990 ед.
в том числе пулемётов 716 ед.
Г) боепатрон 5 млн шт.

В операциях по Крыму участвовало 23 000 бойцов и офицеров войск НКВД и до 9000 чел. оперативного состава органов НКВД–НКГБ» [47].

Особенно много спекуляций у защитников «репрессированных народов» вызывает изъятие из действующей армии и отправка на поселение военнослужащих крымско-татарской национальности. Действительно, на первый взгляд эта мера кажется вопиющей несправедливостью. Однако у НКВД были достаточно веские основания для подобного шага:

«Второе обстоятельство, которое необходимо учесть, при организации оперативно-чекистской работы среди спец. переселенцев, является то, что полевые военкоматы, двигавшиеся вслед за воинскими частями, в первые дни после освобождения без соответствующей проверки, призывали в Красную Армию большое количество людей, находившихся на оккупированной территории, среди которых в большем количестве были активные националисты, добровольцы, полицейские, пособники и агентура немецких разведывательных и карательных органов.

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы свидетельствуют о том, что указанный контингент, не сумевший уйти с немцами, в связи со стремительностью наступления Красной Армии, всеми мерами стремился влиться в части Красной Армии, для того чтобы избежать наказания и репрессий за свою деятельность» [48].

И в самом деле. В ходе спецпереселения крымских татар из Судакского района оказалось, что из 14 704 человек, предназначенных к выселению, 195 уже были мобилизованы призывной комиссией в ряды Красной Армии [49]. Таким образом, данные 195 красноармейцев крымско-татарской национальности фактически являлись не героями-фронтовиками, а бывшими немецкими прислужниками.

Что же касается тех немногих крымских татар, которые действительно честно воевали в Красной Армии или в партизанских отрядах, то вопреки общепринятому мнению, они выселению не подвергались:

«От статуса “спецпоселенец” освобождались и участники крымского подполья, действовавшие в тылу врага, члены их семей. Так, была освобождена семья С.С.Усеинова, который в период оккупации Крыма находился в Симферополе, состоял с декабря 1942 г. по март 1943 г. членом подпольной патриотической группы, затем был арестован гитлеровцами и расстрелян. Членам семьи было разрешено проживание в Симферополе» [50].

«...Крымские татары-фронтовики сразу же обращались с просьбой освободить от спецпоселений их родственников. Такие обращения направляли зам. командира 2-й авиационной эскадрильи 1-го истребительного авиационного полка Высшей офицерской школы воздушного боя капитан Э.У.Чалбаш, майор бронетанковых войск Х.Чалбаш и многие другие ... Зачастую просьбы такого характера удовлетворялись, в частности, семье Э.Чалбаша разрешили проживание в Херсонской области» [51].

В октябре 1944 года заместитель наркома внутренних дел комиссар государственной безопасности 2-го ранга В.В.Чернышёв и начальник отдела спецпоселений НКВД полковник государственной безопасности М.В.Кузнецов обратились за разъяснениями к наркому внутренних дел СССР Л.П.Берии:

«В НКВД СССР поступает значительное количество заявлений от офицеров и бойцов Красной Армии, являющихся по национальности калмыками, карачаевцами, балкарцами, чеченцами, ингушами и крымскими татарами, греками, армянами и болгарами, которые ходатайствуют об освобождении из спецпоселения своих родственников-спецпереселенцев с Северного Кавказа, из Крыма и бывшей Калмыцкой АССР.

При рассмотрении этих заявлений считали бы целесообразным: устанавливать через командование части, будет ли заявитель оставлен на службе в Красной Армии, в случае оставления заявителя на службе в Красной Армии и при отсутствии компрометирующих материалов на его родственников-спецпереселенцев (жену, детей, родителей, несовершеннолетних братьев и сестёр) освобождать последних из спецпоселения, в персональном порядке, без права их возвращения на Северный Кавказ, в Крым и на территорию бывшей Калмыцкой АССР.

Просим Ваших указаний» [52].

На документе имеются две резолюции: «Переговорите со мной. Л.Берия. 31.XI.1944 г.» и «тов. Кузнецову. Т. Берия согласен, но не применять широкой практики, исключительно индивидуально по заключению ОСП НКВД СССР. В.Чернышёв. 31.XI.1944 г.» [53].

Освобождались от выселения и женщины, вышедшие замуж за русских:

«Донесение на имя народного комиссара внутренних дел СССР Л.П.Берии
1 августа 1944 г.

При переселении из Крыма имели место случаи выселения женщин по национальности татарок, армянок, гречанок и болгарок, мужья которых являются по национальности русскими и оставлены на жительство в Крыму или находятся в Красной Армии.

Считаем целесообразным таких женщин при отсутствии на них компрометирующих данных из спецпоселения освободить.

Просим Вашего указания.

В.Чернышёв
М.Кузнецов» [54].

В результате на 1 апреля 1949 года отдел спецпоселений МВД СССР располагал сведениями на 569 крымских татар, не подвергавшихся выселению и проживавших в разных районах страны на положении свободных граждан [55].

Сообщая об этом, В.Н.Земсков не преминул лягнуть сталинский режим:

«Поскольку выселение “наказанных народов” являлось по своей сути тотальной этнической чисткой, то и свободные граждане соответствующих национальностей не имели права жить на своей исторической родине. Главным образом по этой причине и осуществлялся негласный надзор за ними. И в этом правиле не допускалось ни малейших исключений» [56].

Между тем среди выселяемых из Крыма (татар, греков, армян, болгар и др.) по состоянию на сентябрь 1948 года было освобождено от спецпереселения более 1000 человек, из них (вопреки Земскову) 581 с правом проживания в Крыму [57]. В качестве конкретного примера можно взять уже упомянутую выше семью казнённого немцами подпольщика крымского татарина С.С.Усеинова, которой разрешили проживание в Симферополе.

Защитники «поруганных и наказанных народов» любят ссылаться на то, что гитлеровцам прислуживали не только будущие жертвы депортации, но и представители других национальностей, в том числе русские. Вот что пишет тот же В.Н.Земсков:

«Решения о выселении калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар и других мотивировались сотрудничеством части представителей этих национальностей с фашистскими оккупантами. Причем на практике пособниками фашистов являлась меньшая часть депортированных. Подобная мотивировка, следствием которой являлось лишение целых народов их исторической Родины, была не только чудовищной сама по себе, но и с точки зрения элементарной логики — нелепой и даже глупой. Последовательно руководствуясь этой мотивировкой, следовало бы депортировать весь русский народ (украинский, белорусский и др.) за то, что часть русских, украинцев, белорусов и представителей других национальностей служила во власовской армии и иных подобных формированиях. Абсурдность даже такой постановки вопроса вполне очевидна» [58].

Действительно, абсурдность такой постановки вопроса вполне очевидна, если перейти от голословных демагогических рассуждений к конкретным цифрам. Во время Великой Отечественной войны через советские вооружённые силы прошло 34 476,7 тыс. человек [59], из них погибло или пропало без вести 8 668,4 тыс. человек [60], или примерно каждый четвёртый. При этом среди погибших и пропавших без вести насчитывалось 5 756,0 тыс. русских и 1 377,4 тыс. украинцев [61].

На противоположной же стороне в составе вермахта, войск СС, полиции и военизированных формирований побывало максимум 700 тыс. русских, украинцев и белорусов [62], большинство из которых записались в прислужники оккупантов, чтобы не умереть от голода в концлагере, надеясь при первой возможности вернуться обратно к своим. Таким образом, количество честно служивших Родине в десятки раз превышает количество изменивших присяге. С репрессированными же народами, вроде крымских татар, как мы видели, ситуация прямо противоположная.

Впрочем, альтернатива депортации действительно была. Согласно статье 193–22 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР: «Самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля, влекут за собою — высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества» [63].

Решись сталинская власть действовать по закону, подавляющее большинство крымско-татарского мужского населения следовало бы расстрелять, после чего этот народ естественным образом прекратил бы своё существование.

Рассказывая о депортации, крымско-татарские националисты и их пособники не могут обойтись без сочинения всяческих страшилок:

«Жителей отдалённого рыбацкого поселка на Арабатской стрелке забыли выслать вместе со всеми. Спохватились, когда отчёт об успешном завершении операции был уже сдан высшему начальству. “Неучтённых” погрузили на баржу и, отбуксировав далеко в море, утопили» [64].

Разумеется, никаких следов утопленной баржи ни в документах, ни на дне морском до сих пор не найдено. Но современные сказочники не унимаются, снова и снова повторяя эту байку.

Ещё более распространённой страшилкой являются россказни о сверхвысокой смертности крымских татар во время перевозки:

«В этих битком набитых вагонах по пути в Сибирь, на Урал и в Среднюю Азию погибли от голода и болезней около двух тысяч переселенцев» [65].

Впрочем, чего уж тут мелочиться:

«У нас, к сожалению, нет точной статистики, но по приблизительным оценкам только в дороге погибло до четверти депортированных крымских татар» [66].

Между тем в действительности из 151 720 крымских татар, направленных в мае 1944 года в Узбекскую ССР, в пути следования умер лишь 191 человек [67].

Эти данные, впервые опубликованные В.Н.Земсковым на страницах журнала «Социологические исследования», попытался оспорить известный эмигрантский демограф Сергей Максудов (А.П.Бабёнышев):

«Движение эшелонов с крымскими татарами продолжалось 15–20 дней. Смертность 0,13% (по 10 человек в день) для населения с повышенной долей стариков и детей — это меньше, чем была естественная убыль крымских татар в мирные предвоенные годы. Хотелось бы спросить руководителей операции Кобулова и Серова: как вам удалось при перевозке в вагонах по 70–100 человек, при отсутствии врачей, пищи и воды снизить норму смертности арестованных по сравнению с обычными условиями жизни? Но и так ясно, что они на это ответили бы: нет таких крепостей, которые мы — большевики — не смогли бы взять. Очевидно, примерно так же думает наш учёный. Мы же заметим, что перед нами очевидная туфта, какой в отчётности НКВД, конечно, не мало» [68].

Начнём с вполне естественного вопроса — а с чего Максудов взял, будто в крымско-татарских эшелонах отсутствовали врачи, пища и вода? Из фольклора несчастных жертв депортации о том, как они стонали, невыразимо страдая под ярмом свирепых угнетателей? Как мы видели, постановление ГКО, причём отнюдь не предназначенное для публикации, предусматривало и врачей, и горячее питание, и кипяток.

Теперь займёмся элементарной арифметикой. 191 умерший из 151 720 человек составляет 0,126%, то есть даже немного меньше, чем указал Земсков. Если считать, что время в пути составляло 15 дней, в пересчёте это соответствует 3,1% годовой смертности. Если же принять время в пути 20 дней, то 2,3%. Между тем в 1926 году общая смертность в СССР составляла 2,03%, а в 1938–1939 гг. — 1,74% [69]. Итак, вопреки Максудову, смертность крымских татар в эшелонах была не меньше, а больше обычного уровня смертности.

Маловероятно, чтобы опытный специалист мог допустить столь грубую математическую ошибку. Скорее следует предположить, что, категорически не желая расставаться с любимыми антисталинскими мифами, Максудов гонит сознательную туфту, надеясь, что читатели не станут проверять его выкладки.

Что же касается душераздирающих историй о том, как «солдаты войск НКВД хватали мертвецов, выбрасывали их в окна вагона» [70], то их абсурдность более чем очевидна. Переселяемые крымские татары — контингент строго подотчётный. Если по прибытии эшелона на место в нём окажется меньше пассажиров, чем было отправлено, начальник эшелона обязан доложить, куда именно делись недостающие люди. Умерли? А может, сбежали? Или, того хуже, отпущены конвоирами на свободу за взятку? Поэтому каждый случай смерти спецпереселенцев обязательно документировался.

Смертность депортированных крымских татар в местах ссылки поначалу действительно была довольно высокой. Однако не настолько высокой, как уверяют нынешние крымско-татарские националисты и их пособники, наперебой высасывающие из пальца фантастические цифры «жертв»:

«Вера в “доброго отца” стоила народу ещё сорока тысяч погибших от голода в самый первый месяц — эти и другие данные о жертвах народа уже много лет на свой страх и риск собирают активисты “Национального движения крымских татар”» [71].

«В годы депортации в Узбекской ССР от голода и болезней погибло 46,2 процента крымско-татарского населения» [72].

На самом деле с момента спецпереселения по 1 октября 1948 года умерло 44 887 человек из числа выселенных из Крыма (татар, болгар, греков, армян и других) [73], то есть менее 20% выселенного контингента. Учитывая, что люди умирают и в нормальных условиях, из этой цифры следует вычесть естественную смертность за четыре года, то есть 7%. Поскольку в 1949-м и в последующие годы смертность спецпереселенцев не отличалась от нормальной [74], повышенная смертность депортированных из Крыма составила не более 13% от численности контингента.

Да и вообще, о каком «геноциде» можно рассуждать, если навстречу эшелонам с вывозимыми в тыл спецпереселенцами двигались на фронт воинские эшелоны с русскими красноармейцами?

Как мы видим, находясь в составе российского государства, крымские татары изменяли всякий раз, когда на землю Крыма приходил враг.

Примечания