Алексей Леонидович Егунов.
Как корабли создали причалы (авторская версия)

Подчеркиваю, это всего лишь версия.

Для Евпатории Крымская война началась помимо высадки десанта с еще одного примечательного события. Хотя оно также коснулось всего побережья Крыма. Это шторм 2 ноября 1854 года.

Для высадки десанта союзников был выбран Евпаторийский берег, поскольку он пологий и песчаный. Это же сыграло свою роль во время шторма.

Корабли, 2 ноября 1854 года, несмотря на то, что были выброшены якоря, продолжало нести на берег. Так они сели на мель, будучи сориентированными ветром на юг форштевнем (передняя часть корабля), кормой (задняя часть корабля) на север, корабли разом сработали как флюгер, так они лежат и по сей день, точнее то, что от них оставили люди и море.

Это их и отличает от других погибших кораблей, поскольку кораблей погибших во время штормов у берега Евпатории много. Но это отдельная тема.

Вначале над кораблями поработали их хозяева, затем, когда те ушли - занялось местное население. До сих пор в старом городе можно встретить в перекрытиях некоторых домов шпангоуты, доски тех кораблей. То корабельное дерево значительно отличается от, скажем, бытового, которое использовали в строительстве домов в XIX веке.

Затем наступил XX век, революция 1917 года, Великая Отечественная война, и о кораблях забыли.

Впервые эти корабли после долгих лет забвенья попали в поле зрения командования Черноморского флота ВМФ СССР в 1955 году, после взрыва в городе Севастополе линкора «Новороссийск». Командование посчитало, что в этих останках могут прятаться водолазы-диверсанты противника, а противник рядом - Италия, Турция, Греция.

Князь Боргезе (Боргесе) (Италия) был командиром лучших, на то время, итальянских диверсантов-подводников и считается, что именно он организовал и осуществил взрыв линкора «Юлий Цезарь» («Новороссийск»). Перед этим князь дал слово дворянина, что линкор не будет ходить под чужим флагом.

Был отдан приказ! Засыпать останки кораблей камнями, дабы диверсантам противника негде было прятаться! Холодная война была в разгаре!

Некоторые местные, не отягощенные умом исследователи глубин, принимают эти камни за балласт. Такой балласт во время шторма сместится в первые минуты, куда ему заблагорассудится, и погубит судно.

Камнями были засыпаны 3 судна из тех, что погибли во время шторма 1854 года у берега Евпатории.

Вот вам связь времени и событий через 100 лет. Взрыв «Новороссийска» спровоцировал дальнейшее уничтожение и без того скудных останков кораблей Крымской войны.

В 70-80 годах прошлого, XX века, остовы этих кораблей, как только не называли - и галера, и баржа, и т.д. Но в 1978 году этими останками заинтересовались инициативные, умные, думающие люди. Из города Воронежа приехали люди из любительского клуба подводного плавания «Риф» со своим оборудованием, и вот они, видимо, первыми обследовали и раскопали эти останки, поскольку помимо аквалангов они привезли пневмоэжектор, а в подводной археологии это весьма значимый фактор. Находки сдали в Евпаторийский Краеведческий музей.

Затем опять забытье и только в 1998 году мною была произведена идентификация останков одного из кораблей.

Вначале был найден бронзовый костыль с клеймом «Бирмингем», затем пряжка с цифрой 93, а позднее оловянная пуговица с цифрой 93. Ясно. Англия. Шотландские горцы были пассажирами.

Вот вам первый итог. Этот корабль один из тех 10, что были выброшены на берег у Евпатории, плюс «Генрих IV» и «Плутон», о которых упоминает Тарле. Сейчас этот корабль привычно называют английским, не задумываясь, почему и кто.

Имена этих кораблей у меня есть всех 10, но кто есть кто, еще предстоит узнать. Изначально я и ставил перед собой такую задачу, ну а потом ... потом.

Но есть еще одна тайна этих кораблей, почему есть это писано.

По существу

Часть кораблей, тот же упоминаемый мною английский корабль, был сожжен самим экипажем сразу, дабы не достаться русским (по Тарле), о чем свидетельствует мощный слой пепла, до сих пор лежащего в трюме корабля под слоем песка вперемешку с оплавившимися бронзовыми костылями и гвоздями. До недавнего времени были видны ряды бочек, лежащих в трюме - сейчас их нет.

Судьба других двух  - «Генрих IV» и «Плутон» - более мужественная. Они, будучи на мели, продолжали сражаться, обстреливая наступающие войска Хрулева уже зимой 1855 года одним бортом, т.е. были стационарной батареей (по Тарле), а затем, уже по приказу своих хозяев (Тарле), в 1856 году они были разобраны.

Есть свидетельства артиллерийской дуэли между пушками Хрулева и артиллерией корабля - ядра (возможно каленые), ушедшие глубоко в древесину корабля, канипель, картечь.

О главном

Корабли, что остались целыми, жили своей жизнью, и для того чтобы поддерживать связь с берегом помимо мелких плавсредств были построены специальные мостки, по которым осуществлялось сообщение с берегом.

Основная часть экипажа жила на берегу, а дежурная смена несла вахту на корабле. Корабль жил полноценной, по возможности, жизнью, поскольку корпус был цел, и была надежда снять корабль с мели.

Это первая причина, по которой были построены мостки.

Вторая - это непосредственно для разбора кораблей, поскольку на баркасах и фелюгах местных рыбаков много не сделаешь.

Часть этих мостков сохранилась до сих пор. Меня натолкнули на эту мысль стечение обстоятельств, которые не могли быть случайными. Остов древнего корабля, а затем следы мостков, тянущиеся к берегу и так не один раз, т.е. не один корабль.

С уверенностью можно сказать, что на «Генрих IV» и «Плутон» были проложены мостки, т.к. от их останков к берегу тянется ряд деревянных свай, вернее то, что от них осталось.

Эпилог

Когда оккупанты (в Крымскую войну) ушли, корабли разобрали, на дне остались одни кили, что мы видим и сейчас, мостики остались и продолжали служить людям уже в мирных целях. Тем более что «Генрих IV» и «Плутон» были выброшены почти у городских ворот  - ул. Эскадронная и далее по Симферопольской. Их видимо укрепили, расширили, делали более удобными для гражданской жизни. С появлением железных свай начали использовать и их.

Так, например, в останки «Плутона» вбиты железные сваи, а рядом идут ряды сгнивших из дерева. Так временные мостики превратились в полноценные причалы.

Последствия Крымской войны обернулись не только бедой, но и приобретением в виде причалов.

Мое мнение, что причалы на Новом пляже и на Центральной Спасательной Станции имеют прямую связь с событиями Крымской войны и возникли они на месте деревянных.

Возможно, Луи Дрейфус, подданный Франции, принимал участие в реконструкции и совершенствовании старых, оставшихся от Крымской компании,  и строительстве новых причалов для нужд своей фирмы. И Хлебная пристань, не исключено, является прямым потомком тех событий Крымской войны.

P.S.

Шторм 2 ноября 1854 года и современные причалы города Евпатории имеют между собой связь. Нет худа без добра. И еще, поговорка «и концы в воду» не всегда верна, под водой можно найти ответы на многие вопросы, которых в истории Крыма и Крымской войны еще достаточно.

Схема кратко.

Шторм - Быт кораблей - Разбор - Луи Дрейфус - Наше время.

Р.P.S.

Продолжение может быть.