Для первоначальной высадки в Крым были назначены со
стороны Французов 4 пехотные дивизии, в составе 40 батальонов, и два
эскадрона всего около 30 тысяч человек, с 68-ю полевыми орудиями, а
со стороны Англичан: 5 пехотных дивизий и часть кавалерийской дивизии,
в составе 32-х батальонов и 10-ти эскадронов, и в числе 18,000 чел.
пехоты и 2.000 кавалерии, всего 22,000 чел. с 54-мя полевыми орудиями;
кроме того, турецкая дивизия, в числе до 7,000 чел. пехоты с 12-ю полевыми
орудиями. Вообще же союзная армия, вместе с прислугою артиллерии и инженерным
корпусом, простиралась до 60,000 челов. с 134-мя полевыми и 73-мя осадными
орудиями.
До того времени, теория, основанная на примерах прежних
высадок, не допускала возможности подобных предприятий в значительных
силах, и смелое предположение Наполеона – произвести высадку полутораста-тысячной
армии на берега Англии, не будучи приведено в исполнение, нисколько
не поколебало убеждения военных людей в трудности высадок свыше тридцатитысячного
корпуса. Да едва ли бы и могла быть исполнена высадка Наполеона в Англию,
судя по сложности условий, которые требовались для успеха этой экспедиции.
Но развитие пароходства, сделав морские экспедиции несравненно менее
зависимыми от направления и силы ветров, способствовало двум могущественным
морским державам предпринять и совершить с успехом одновременно высадку
60-ти тысяч человек, со всею находившеюся при них материальною частью.
Кроме полевой артиллерии и парков, артиллерийского и инженерного, Союзная
армия имела при себе 11 тысяч туров, 9,600 фашин, 180 тыс. земляных
мешков, 30 тыс. кирпичей, 50 мантелетов и 21,600 штук шанцевого инструмента.
Французское интендантство, приняв на себя обязанность продовольствовать,
как свои войска, так и турецкую дивизию, заготовило 1,000,000 рационов
муки, сухарей и соли; 1,500,000 рису, кофе и сахара, 240,000 говядины,
450,000 сала, 800,000 вина, 300,000 водки, а также значительное количество
дров и угля. Французы также озаботились облегчением участи своих больных
и раненых: число военных медицинских чинов было увеличено; при каждой
дивизии находились: походный госпиталь и часть легкого госпиталя, прибывшего
из Алжирии, 50 пар носилок и лазаретные фуры, а также госпитальные палатки,
материалы для постройки большего барака, тюфяки и все нужное белье.
Обоз госпитальной части вообще состоял из 40 повозок и 350 вьючных мулов.
Английские войска были снабжены всеми запасами хуже французских и вовсе
не имели обоза, а снаряжение и снабжение турецких войск были весьма
неудовлетворительны.
Перевозка в Крым французских войск, со всеми находившимися
при них запасами и обозами, потребовала 172-х морских судов разной величины,
а перевозка английских войск — до полутораста паровых и парусных
транспортов. Турецкая же дивизия была посажена на 9-ти турецких кораблях,
присоединившихся к англо-французскому флоту.
В продолжении 1-го (13-го) сентября, Союзники были
заняты сбором отставших судов у Евпатории и приготовлениями к высадке.
В тот же день, около полудня, пароходы Карадок, под парламентерским
флагом, Симпсон и Фридланд подошли к городу, а 36-ти-пушечный винтовый
фрегат Трибун, став еще ближе к берегу, готовился открыть огонь по городским
строениям. Исправлявший должность коменданта, майор Браницкий, с командою
слабосильных Тарутинского егерского полка, в числе до 200 человек, отступил
по дороге на Симферополь. Неприятель, заняв город отрядом в 3 тысячи
человек с 12-ю орудиями, оставил для поддержания их несколько судов.
В городе найдено Союзниками 60 тысяч четвертей пшеницы, принадлежавшей
местному купечеству. Таким образом, неприятельская армия была обеспечена
этим провиантом на четыре месяца.
На следующий день, 2-го (14-го) сентября, в два часа
пополуночи, подан был сигнал к отплытию от Евпатории. Союзники ожидали
встретить сопротивление при высадке, но войска князя Меншикова оставались,
по-прежнему, на Алме и Каче, да и едва ли имели возможность действовать
с успехом на совершенно открытой местности, против войск, поддержанных
канонадою несметного множества морских орудий. Тем не менее, однако
же, появление в виду неприятеля даже незначительного нашего отряда замедлило
бы и весьма затруднило бы высадку Союзников. Один из адъютантов генерала
Боске пишет: „Assurement, les batiments des flottes auraient eu raison
des batteries de campagne queles Russes auraient des batteries de campagne
que les Russes auraient pu amener sur la cote; mais l’on eut perdu beaucoup
d’hommes par la confusion et le feu, et notre effectif n’etait pas fort
eleve". (Конечно, судовая артиллерия одержала бы верх над полевыми
батареями, которые могли Русские подвезти к берегу; но мы потеряли бы
много людей от суматохи и огня неприятельских орудий; а войск у нас
было мало). На рассвете, французские транспортные суда и флот подошли
к месту, указанному для высадки. Первая линия, составленная из кораблей,
в промежутках между которыми находились пароходы, стала на якорь в двухстах
саженях от берега; на этих судах были размещены войска 1-й дивизии,
а на судах второй и третьей линии — 2-й и 8-й дивизий; позади расположились
транспортные суда и турецкая эскадра; а на флангах первой линии — легкие
пароходы, назначенные для обстреливания впереди лежащей местности, в
случае появления русских войск. Между тем было отправлено несколько
пароходов с посаженною на них 4-ю дивизией, для демонстрации, к устью
Качи, откуда они должны были возвратиться вечером к Евпатории. Несколько
спустя английские суда, подойдя постепенно к месту высадки, построились
в линии левее Французов.
В 8-м часу утра, по сигналу, поданному с корабля Город
Париж, французские войска стали садиться на гребные суда; в 9 часов
началась высадка, в полдень уже вышла на берег почти вся первая дивизия;
в три часа высадилась 2-я, а к вечеру и 3-я дивизия; вместе с тем выгружалась
полевая артиллерия. К ночи 2-го (14-го) сентября, три дивизии с 59-ю
орудиями уже были расположены по восточную сторону Кичик-бельского озера,
примкнув правый фланг к морю. Англичане высадились позже, потому что
не успели прибыть вовремя к назначенному пункту: так говорят союзники
их Французы. По свидетельству же Кинглека, причиною тому было перемещение
влево бакенов, долженствовавших служить чертою раздела между французскими
и английскими войсками, что заставило адмирала Лайонса, для избежания
беспорядка, могшего произойти от столпления на одном месте войск обеих
наций, избрать для высадки совершенно отдельный пункт, еще более влево
(севернее) от Старого форта, близ озера Камишлу. Но как бы ни было,
Англичане, затрудняемые поднявшимся к вечеру сильным волнением, успели
высадить в тот день только две первые дивизии. К ночи, 4-я французская
дивизия, исполняя данное ей приказание, обратилась от устья Качи к месту
высадки, и хотя сильный шквал с дождем затруднял плавание гребных судов,
однако же на рассвете 3-го (15-го) успели выйти на берег все войска
4-й и турецкой дивизий. Затем с большим трудом были выгружены обоз,
жизненные и военные припасы, и наконец лошади. 4-го (16-го) сентября,
французские войска были обеспечены продовольствием до 11-го (23-го)
включительно. Французы провели первую ночь после высадки довольно сносно,
благодаря имевшимся при них небольшим палаткам (tentes-abris); напротив
того, Англичане, которым довелось простоять до утра на низменной местности
в лужах, под проливным дождем, без палаток и без бивачных огней, терпели
невыносимые бедствия и успели окончить высадку не прежде 6-го (18-го)
сентября. На счет продовольствования, Англичане также находились в невыгодном
положении, хотя и получали ежедневно по полтора фунта мяса, между тем
как дача Французов была втрое менее. Но, зато, первые готовили пищу
поодиночке, каждый для себя, а Французы — артелями. От этого случалось,
что английские солдаты, возвратясь в лагерь, усталыми и иззябшими, после
суточной стоянки в траншее, должны были отправляться за дровами, разводить
огонь и наскоро жарить свою мясную порцию. Впоследствии они стали готовить
пищу сообща; но, вместо небольших котелков, употреблявшихся во французских
артелях, завели огромные ротные котлы, весьма неудобные к перевозке
с места на место. От недостатка в горячей пище, в английском лагере
развились в сильной степени холера и другие повальные болезни. Все это
убеждает в несомненной истине, что в деле продовольствования и гигиены
десятков тысяч людей, поставленных в исключительное положение условиями
походной жизни, нет ничего маловажного.
Командующий войсками в Крыму, князь Меншиков, сосредоточив
главные силы на реке Алме, донес Государю, что 1-го сентября, в виду
Евпатории, появился многочисленный англо-французский флот, и что вслед
затем значительное число неприятельской пехоты с частью кавалерии высажено
на берег между Евпаторией и дер. Кюнтоуганом (имение, принадлежавшее
помещику Ревелиоти). Вместе с тем, князь Меншиков доносил, что: «не
признав возможным атаковать высаженные войска на плоском береге, обстреливаемом
с флота, сосредоточил большую часть своих сил на выгодной позиции, в
которой готовится встретить противника», и что «состоящие под его начальством
войска, одушевленные рвением и преданностию престолу и отечеству, с
нетерпением ожидают минуты сразиться с неприятелем».
Несколько дней спустя, князь Меншиков донес Государю,
что неприятель, совершив высадку в значительных силах, оставался на
месте, и что наши войска занимали позицию по реке Алме, при деревне
Бурлюке.